Английская набережная

Петербург прежде всего - город у воды, как бы вырастающий из воды. Город, сроднившийся с водной стихией. Город, расположившийся на архипелаге островов невской дельты, в месте соединения, слияния двух могучих водных систем, речной и морской.

Он рожден мечтой Петра о выходе к морю и о флоте. Город – детище флота, ради которого он и появился, и флот – детище этого города. Стихии воды, воздуха и камня заполняют его ОБРАЗ.

И начинался наш город с набережных – с их застройки и благоустройства. Английская – одна из трех первых набережных Петербурга, наряду с нынешними Петровской и Дворцовой (нынешними – потому, что при возникновении они никаких названий не имели). Она протянулась на 1260 метров (это четвертая часть всей длины гранитной набережной невского левобережья), соединяя две столичных верфи, на которых строился почти весь Балтийский парусный флот – Адмиралтейскую и Галерную. От площади, в центре которой вознесся на своем бронзовом коне “Медный всадник”, простерший руку над Невой, над юным городом своей мечты, над всей Россией – до канала, отделявшего Галерный двор от жилой застройки соседних морских слобод. И эта набережная теснее других связана с флотом, с его началом и развитием. (Кстати, в течение 76 лет, с октября 1918 по сентябрь 1994 она называлась Набережной Красного Флота, а в 1937 году против дома 44 была установлена памятная гранитная стела – напротив того места на противоположном, правом берегу Большой Невы, близ которого, перед разведенным мостом 25 октября 1917 года стоял на якоре крейсер “Аврора”).

Вообще по числу переименований эта набережная занимает едва ли не первое место среди городских имен; с 1715 года, когда она была названа “Первой линией ниже Адмиралтейства” (линиями в тогдашнем Петербурге было принято называть набережные рек и каналов) до конца 20-го столетия она переименовывалась не менее десяти раз – Нижняя, Исаакиевская, Галерная, Английская; последнее из этих исторических названий было возвращено ей почти 14 лет назад.

Она идеально прямая, эта набережная, и как бы делится в ширину на три зоны: гранитный парапет и выложенный тесаными гранитными плитами тротуар вдоль него, проезжая часть и “красная линия”, вдоль которой идеально, как по линейке, выстроились фасады дворцов, особняков, служебных зданий и жилых домов. У этой линии всего лишь два разрыва к Неве, из них один предмостный.

Главный смысл, суть исторического образа Английской набережной – в том, что она обращена к Неве, а с самой реки и с противоположного, правого берега открывается вся ее панорама. Недаром трудившийся в середине 18 века в Академии наук замечательный гравер Михаил Махаев, создавший к первому пятидесятилетию Петербурга серию великолепных гравюр, названную “Проспекты Петербурга”, главным проспектом столицы видит Неву и дает полное “портретное” изображение всех зданий на ее берегах, включая Английскую набережную.

От той, изображенной на гравюре Махаева застройки тогдашней Береговой Нижней Набережной улицы, до нашего времени не дошло ни одного здания. Возникшая в первые годы существования города принадлежавшая Александру Меншикову слобода, застроенная небольшими деревянными избами, располагалась прямо напротив находившегося в собственности Генерал-губернатора и князя острова, называвшегося Васильевским.

С течением времени, по мере роста города и изменения его облика и значения слобода эта постепенно “таяла” – на ее месте сооружались особняки и дома петербургской знати. Непосредственная близость Адмиралтейства, Исаакиевской каменной церкви и единственного тогда моста через Неву (его деревянный настил, опиравшийся на плотно соединенные бортами барки, наводился каждое лето с начала 1730-х годов; мост был разводным) – все эти обстоятельства повлияли на полное изменение облика этой набережной и ее роли в городе уже к середине 18-го столетия. Тогда же у самого “истока” набережной появляется обращенный фасадами и к Неве и к храму дом канцлера и генерал-фельдмаршала Алексея Бестужева-Рюмина. В его доме с 1763 года обосновался переведенный указом Екатерины II с Васильевского острова Правительствующий Сенат; после образования в 1802 году министерств Сенат из высшего органа государственного управления, каким он был задуман и создан Петром, преобразуется в высший судебный орган Российской империи и сохраняет этот статут до 1917 года.

Площадь, от которой берет начало Английская набережная, да и сама набережная постоянно преображались. Памятник Петру Великому, открытый в августе 1782 года на месте старого Исаакиевского храма, перестройка по проекту А.Захарова прежнего Адмиралтейства, начало в 1818 году сооружения нового грандиозного Исаакиевского собора, расположенные поблизости новые здания квартирования лейб-гвардии Конного полка (манеж, солдатские и офицерская казармы) – все эти обстоятельства влияли на застройку и развитие Английской набережной. Нельзя забывать и того, что она оказалась в самой непосредственной близости от места события, происшедшего на Сенатской площади 14 декабря 1825 года...

Император Николай I вскоре после своего вступления на престол (в тот самый день 14 декабря) принимает решение о перестройке обветшавшего за более чем 70 лет и недостаточно внушительного здания Сената и в 1827 году объявляется конкурс на проект грандиозного архитектурного комплекса зданий для размещения в них Сената – высшего судебного органа и Синода – высшего органа церковного управления. Конкурс выигрывает Карло Росси, и в 1829 году начинается сооружение одного из лучших созданий гениального зодчего – ансамбля Сената и Синода, соединенных великолепной аркой над Галерной улицей. Строительство заняло пять лет – комплекс дошел до нас с полностью сохраненными фасадами и на Английскую набережную, и на площадь (здания только многократно перекрашивались в разные цвета: реставраторы недавно провели расчистки и обнаружили на фасадах Сената 56 слоев наружной окраски). В зданиях Сената и Синода с 1918 года в течение 80 лет размещался Российский государственный Исторический архив – основное в стране хранилище документов по истории России с начала 18-го века до 1917 года. В мае 2008 года в бывшем здании Сената после реставрации поселился и приступил к работе Конституционный суд Российской Федерации, переведенный из Москвы.

Из домов по Английской набережной (а их всего 37), относящихся к 18 веку, сохранились лишь здание бывшей Коллегии (а с 1802 года Министерства) иностранных дел (дом 32), в котором с 1830-х годов до начала 20-го века размещалась Академия Генерального штаба и отдельные элементы дома № 56, который был сооружен по проекту того же Джакомо Кваренги, что проектировал и здание Коллегии иностранных дел, для англиканской церкви – в российской столице проживало много весьма успешно занимавшихся международной торговлей и фабрично-заводской деятельностью англичан, купцов и предпринимателей, немало ученых и педагогов, медиков и людей искусства.

С начала 19-го столетия Английская набережная (название “Аглинская” линия впервые появляется в 1777 году и идет от той же церкви) энергично застраивается новыми богатыми особняками, владельцы которых находились в первом ряду столичной знати. Роскошный дом дворцового стиля и представительности строится рядом с Сенатом для бежавшего из революционной Франции в екатерининский Петербург графа Лаваля; обрусев, он стал именоваться по-русски Иваном Степановичем, а его дочери стали уже коренными петербурженками. Одна из них, Екатерина, вышла замуж за князя Сергея Трубецкого, одного из лидеров декабристского “Северного общества”; он и арестован был в доме тестя.

Петербургские историки архитектуры все больше склоняются к предположению о причастности к проектированию и началу строительства дома графа Лаваля (№ 4) великого русского зодчего Андрея Воронихина – но автором проекта этого великолепного особняка по-прежнему принято считать работавшего в Петербурге архитектора-француза Тома де-Томона, строителя здания Биржи. В 1911 году дом был приобретен в казну у наследников Лаваля и передан Сенату, а с 1918 года стал непременной составной частью комплекса Архива. Ныне он с великолепной лестницей, роскошным огромным залом, считавшимся одним из лучших в Петербурге бальных залов, с дивными Помпейским и Голубым залами, с парадными помещениями передан Конституционному Суду, при котором ему предстоит исполнять непростые “представительские” функции.

В 1840-х годах идет энергичное строительство (по проекту инженера Станислава Кербедза) первого постоянного металлического моста через Неву, от Английской набережной на Васильевский остров. Строительство завершилось в 1850 году – и Английская набережная стала той “улицей” российской столицы, от которой были проложены первые невские мосты – и наплавной, в 1730-е годы, и постоянный, 120 лет спустя.

А сама набережная в середине 19-го века продолжает интенсивно застраиваться: особняки – некоторые великолепные, другие – очень скромные и даже незаметные “с виду”; их владельцы обладали достаточным вкусом, чтобы не выставлять “напоказ” ни свое положение, ни свое богатство. Одним из таких скромных особняков был последний, “завершающий набережную” дом (точнее, для Петербурга “домик”), принадлежавший знаменитому врачу, лейб-медику императора Якобу Виллие (№ 74). Так же скромны снаружи и соседние с домом Лаваля особняки выдающегося деятеля отечественной культуры, богатея и мецената князя Тенишева и его еще более знаменитой супруги Марии Клавдиевны (дом № 6) и скрывающий за скромным фасадом великолепное внутреннее убранство особняк графа Паскевича (дом № 8); в этом здании в течение многих лет размещался Музей морского флота.

Особое место в застройке Английской набережной занимает дом № 44, принадлежавший выдающемуся деятелю отечественной дипломатии государственному канцлеру (министру иностранных дел) Николаю Петровичу Румянцеву – сыну знаменитого русского полководца. Граф Румянцев прославился на века не только своей деятельностью на дипломатическом поприще, но и тем, что десятилетиями, долго и упорно собирал в своем петербургском доме грандиозную коллекцию исторических реликвий, рукописей и печатных книг, связанных с историей России, бытом и культурой русского народа. Созданный Румянцевым открытый для всех любознательных людей музей стал одним из первых в России частных музеев. После смерти владельца, уже в царствование Александра II и как часть его реформ “Румянцевский музей” и его библиотека были переведены в Москву и легли в основу московского музея под таким же названием. Это был, вероятно, самый большой за всю историю Петербурга “подарок”, сделанный нашим городом Москве; библиотека графа Румянцева превратилась в Российскую Государственную библиотеку имени Ленина, а музейные коллекции стали одной из важнейших частей того фундамента, на котором держится Музей изобразительных искусств имени Пушкина...

Во второй половине 19-го века и в начале века 20-го на Английской набережной появляются и здания “дворцового ранга”, принадлежавшие членам “царствующего дома”:
Под № 28 значится дворец великого князя Андрея Владимировича (ранее – особняк П.Дервиза); в 1961 году в этом здании был открыт первый в нашем городе Дворец бракосочетания.
Дом № 54 был перестроен под дворец великого князя Михаила Александровича, младшего брата императора Николая II, а роскошный особняк в конце набережной, который возвел для себя прославленный банкир и меценат барон Александр Штиглиц, был после смерти владельца перестроен для великого князя Павла Александровича (№ 68). Другие особняки по набережной в это же время энергично (некоторые неоднократно) перестраивались.

Следует отметить, что большинство зданий по Английской набережной являются фасадными для владений, другой стороной обращенных на параллельную набережной Галерную улицу; каждое из таких владений представляет собой замкнутую “городскую усадьбу” с различными служебными постройками и фасадными домами, обращенными и на набережную, и на Галерную.

Получается, однако, что не так уж много выдающихся архитектурных памятников встречаем мы, прогуливаясь по Английской набережной: сама ее история, парадность, особая престижность этой “набережной линии”, ее роль в городе, ее “статусность” стали косвенной причиной того, что дома часто меняли владельцев, и новые владельцы, как, впрочем, и наследники прежних, немало сил и средств вкладывали в “приспособление” старых зданий к требованиям и вкусам нового времени. При этом в сооружении и перестройках домов по Английской набережной принимали участие не только такие выдающиеся зодчие, как Джакомо Кваренги, Андрей Воронихин, Жан-Франсуа Тома де-Томон, Карло Росси, Карл Рахау, Виктор Шретер, Александр Кракау, Роман Мельцер, Максимилиан Месмахер, Александр Красовский, Людвиг Бонштедт, Людвиг Фонтана, но и ряд архитекторов “второго плана”, работы которых архитектурного образа набережной не украсили, а в некоторых случаях даже нарушили то стилевое единство, ту художественную цельность, которых требует особая роль этого места в панораме города, его “целокупности”.

Английская набережная давно уже стала не только неотъемлемой, но и очень важной частью “парадного облика” нашего города. Ее официальная и коммуникативная роли также очень велики. Соединяя две главных верфи, на которых рождался Балтийский флот, находясь в самом центре “морского Петербурга”, Английская набережная “отметилась” и в истории русской культуры, и в истории отечественной законности, и в той важнейшей работе, которую в течение почти трех столетий делает Петербург в области “познания России” – ее истории, ее традиций, ее отношения к самой себе и к своему месту в мире.

И все это явственно отразилось даже не столько во внешнем облике, сколько в ОБРАЗЕ, в смысле, в сути того исторического явления, которое эта набережная, безусловно, собою представляет.